Часть 3: Это было в 57-ом году
scene 64
Затылок водителя, вид через ветровое стекло: заснеженная дорога, избы, заборы.
scene 65
Группа людей заходит во двор бородатого башкирского крестьянина. Высокий зеленый забор, рубленая изба. «Здрасте» «Селям» Затем они в другом дворе — разговаривают со старыми бабками в платках. Их речь практически не слышна. Потом — третий двор, где толстомордый беззубый мужик, мальчик, старуха-башкирка в платке. Лошадь, запряженная в сани, выезжает со двора.
За кадром: Мы с ними побывали во многих деревнях — в Муслюмово, Бродокалмаке, в поселках Багаряк, и Аргаяш, и Мирный, в деревне Тишино, да и в других местах. Людей искали, которые еще помнят этот взрыв. Но мало кого нашли. Давно все это было, а главное — нам же никто не объяснил тогда, нам не сказали, чтћ был за взрыв, чтћ там взорвалћсь и почему. В то время народу вообще ничего не объясняли.
scene 68
Пинькћ, житель деревни Багарїк
Небритый мужчина с усиками, в телогрейке и шапке-ушанке, рассказывает, стоя на деревенской улице и энергично жестикулируя.
Пинько: Не помню число... почтальонка приезжает, в общем почту тогда возили на лошадках... приезжает женщина: «Знаете что, мужики, я сегодня видела какое-то облако... не было никакого ни тумана... какое-то облако нехорошее, вроде красное, коричневое или вроде того. Я посмотрела, оно ну улетело. Главное, — говорит, — ни грозы, ничего нету — не было облаков тут, пасмурного-то. Вот одно облако пролетело.» Потом, значит, месяца через два мы сидим в правлении: я, председатель, бригадир там, животноводцы сидели — четверо. Приезжают две машинки, значит. В дубленках парни — три парня на машинке на новой, на проходимой машинке. «Ребята! Здрасте! Здрасте! Давайте вот нам гуся найдите, пожалуйста, баранчика неложеного, бычка неложеного найдите нам, пожалуйста. Мы думаем, еб твою мать... простите за выражение... Значит что-то или кто-то родился или кому-то годовщина или свадьба какая, понимаете. Что такое? Ну и ладно, мы нашли им, значит, они деньгами бросаются, сколько запросит человек, столько берем. Теперь, значит, через недели две: «Ну-ка, товарищи!» — приезжают на четырех, на пяти машинах ребята и по всем участкам — и в поле, и на ферму, и по населению — пошли со всеми с этими с приборами. А, вот, товарищи! До нас тогда дошло: вот что. Вот с этого и началось.
scene 69
пенсионер, житель посёлка Багарїк
Пожилой мужчина в зимнем пальто, шарфе и ушанке, с большим носом, стоит на деревенской улице и рассказывает. Другой мужчина проезжает мимо на санях, которые тащит лошадь.
Пенсионер: Значит это в было в 57 году. Я работал в дорожном отделе в тот период времени, райисполкома. И вот... Ну и что дальше? Взрыв получился, значит, вот поставили везде эту, охрану. Милиция. Ни за грибами, ни за яйцами, ни за чем... Ни за грибами, ни за ягодами... было запрещено. А потом сняли все. В тот период времени знаете как было это — все засекречено и неизвестно ничего было. Вот так вот.
scene 70
Орљфий Пономарёв, бывший председатель сельсовета посёлка Багарїк
Пожилой мужчина в телогрейке и ушанке рассказывает, стоя на деревенской улице. Позже — женщина в синем платке и мужчина набирают воду в бидоны у колонки. На заднем плане видна собака и детские санки.
Пономарёв: Ну говорили, что взрыв, значит, небольшой был силы, особенной опасности не представляет,.. где возмо... где более была концентрация, те села были отселены. У нас же информации же не было. Ни телевидения, ни газет. На эту тему же не информировали нас. В газетах мы не читали, в журналах не публиковалось тоже. Только вот последнее время, где-то вот после 85-го года примерно стало не секретом.
scene 72
Идрќс Сунрасќн, житель посёлка Аргаїш
Мужчина болезненного вида, небольшого роста, в синем джемпере и клетчатой рубашке сидит на кровати и рассказывает. Позже вытирает лицо большим платком.
Сунрасќн: Мне десять лет было, когда взрыв был.
Славомир: Помнишь что-нибудь о...?
Сунрасќн: Ну помню мы в лесу бегали. Солдаты окружили деревню нашу, из леса всех выгонять начали. В общем деревню всю, население собрали, ни туда, ни сюда не выпускали, не запускали уже в деревню. Солдаты уже.
Славомир: И что вам говорили?
Сунрасќн: Ничего. Обычно, ничего не... ничего не сказали, ни взрыв, ничего, так. Просто — запретная зона и все. Поставили столбы, запретная зона, мол, и все. О взрыве ничего не было.
scene 73
Лљв Петрћвич Феоктќстов (работал в Челябинске-65)
Пожилой, седовласый мужчина интеллигентного вида сидит в московской квартире, ковыряет в ухе. На нем серый пуловер, белая рубашка, черный галстук. Он рассказывает. Подходит его жена, кладет на стол салфетку, готовясь накрывать к чаю.
Феоктќстов: Мы ничего не видели. Вот непосредственно в момент этого взрыва мы ничего не видели. Ну может быть не в ту сторону смотрели, я даже не помню, в какое это время произошло, это днем было или вечером, или ночью. Одним словом, непосредственно этот взрыв никто не видел. Не знаю я этого. А вот на следующий день прошли предупреждения о том, что вот это событие состоялось. Я думаю, что это было... такая предупредительная мера, не очень-то понимали, что случилось, и на всякий случай предупреждали, чтобы ну в леса за грибами не ходили, там куда-то не вылезали, вот в таком роде. Одним словом, было предупреждение, что произошла некая авария и что будьте осторожны. Ну и все, собственно говоря.
scene 77
Лето. Затылки водителя и Коржовой, вид через ветровое стекло на шоссе, домики по сторонам, деревья. Позже машина подъезжает к каменным зданиям за металлической оградой.
Водитель: Контрольно-пропускной пункт. Вот здесь был вот он, стоял. Сейчас убрали.
Коржова: А вот милиция.
Водитель: А вот милиция, которая...
Коржова: ... которая бдит.
Водитель: Да.
Коржова: Осторожно с камерой. Сейчас они за нами увяжутся.
За кадром: В Челябинск-65, где производится плутоний, американцев не пустили. Туда и мне-то не попасть — специальный пропуск нужен. Но Славомир хотел найти кого-то, кто больше знает об этом взрыве, и мы поехали в Челябинск-60, на опытную станцию. Раньше и туда нужен был пропуск, но в прошлом году ее открыли. Коржова устроила им встречу с директором, и Славомир его спросил, как получился взрыв.
scene 80
Геннђдий Николђевич Ромђнов, директор ОНИСа в Челябинске-60
Директор Опытной научно-исследовательской станции (ОНИС) — мужчина в светлой рубашке и галстуке рассказывает, сидя за письменным столом в своем кабинете.
Ромђнов: В общем, произошла банальная вещь — датчики контроля вышли из строя. И... вышли вот из строя, и в одной вот из емкостей стало невозможно так сказать с помощью приборов контролировать температуру. Ну, надеялись, что она будет не очень высокая. А вместе с тем, значит, раз эти датчики вышли вот из строя, и нарушилась система охлаждения, то есть, ну посылать вот команду включить-выключить воду было некому, ну и привело к тому, что вышли из строя датчики охлаждения... датчики контроля, вышла из строя система охлаждения, произошел разогрев хранящихся в емкости солей, а это были преимущественно нитраты ацетата, то есть соединения это... взрывоопасная смесь, и вот этот саморазогрев смеси привел как раз, скажем, к термическому взрыву, и все, и вот это все разнеслось. Вот это была вот основная причина этого взрыва.
Славомир: И сколько людей погибло?
Романов: Ни одного. Ни одного. Людей здесь не погибло ни одного.
Славомир: А потом?
Романов: И потом ни одного. У нас нет никаких доказательств, что кто-либо погиб либо напрямую от взрыва, либо в результате заболевания. Нет таких фактов. Никто не погиб.
Contents