Если наш герой Вадим попал в конце концов в рай (он на этаж выше своих бывших партнеров по очереди и смотрит на них с остекленного балкона), то чем он это заслужил? Теория 1: Он понял наконец, что не надо стоять в этой очереди. Возражение 1: Он этого не понял. Он убежал из очереди на время, заснул в постели своей спасительницы, а проснувшись, испугался, что пропустил свой номер и собрался бежать обратно. Только после этого она ему объяснила, что он получит товар без очереди на следующий день. Возражение 2: другие тоже ушли из очереди, а в рай не попали. Теория 2: Это случайность. Бывает, что люди случайно попадают в рай, ничего особенно хорошего не сделав. Возражение: Так бывает в жизни, но бывает ли так в литературе? Теория 3: Это как история с Адамом и Евой, только в обратном порядке. Их выгнали из рая, потому что они купили себе югославскую куртку, а его, наоборот, пригласили в рай, потому что куртка ему не досталась. Возражение: Адаму и Еве не надо было в очереди стоять. Теория 4: Почему все должно иметь логическое или философское объяснение? Это просто приключенческий роман: герой страдал, готов был страдать еще больше, но потому что он такой молодой и красивый, ему повезло, и он получил в награду жареную картошку, сухую рубашку, бокал вина и любовь прекрасной незнакомки. А завтра она ему продаст еще и югославскую куртку (или чешские джинсы, или что-то другое — мы так и не знаем, за чем стоит очередь). Теория 5, соответствующая авторской задаче и отрицающая случайность: наш герой был такой же игрушкой богов, как и все остальные. Да, он совершенно случайно зашел в этот волшебный подъезд, но тут мы наконец увидели того, кто управляет судьбой двух тысяч людей, под проливным дождем стоящих в очереди: женщину, которая заведует отделом торговли в неназванном магазине. Несмотря на то, что у нее очень скромная должность, она держит все нити в руках. В этом мире не нужно быть королем или президентом, чтобы управлять событиями. Можно быть продавщицей в универмаге. Ленин говорил, что достаточно быть кухаркой, чтобы управлять государством. Вдобавок к обещанным штанам (или что там они продают) она обещает ему вообще хорошее будущее: «Выпьем за твой успех!» Когда такой тост исходит от бога, это обещание. Но если она богиня, то она богина потребительского мира. Весь этот мир — потребление, причем потребление, возведенное в культ. В самом деле, они стараются получить не что-то абсолютно необходимое (например просто сапоги или штаны), а что-то лучшее, чем у других, нечто выше среднего, импортное. В начале повести был мир и порядок. Слегка переругивались, но в общем были довольны, жили по установленному ими самими порядку, и можно было подумать, что в конце наши герои либо получат то, чего хотят, либо будут разочарованы. Но постепенно порядок оказался разрушен, наступил кризис (когда герой напился, заблудился, потерял свою Лену), потом «... не просто дождь, а как в Южной Америке потоп... разверзлись хляби небесные (цитата из Библии)», и мы оказались в другом мире, за стеклом, на втором этаже, в теплой постели. Почему? Объяснение 1: порядок был иллюзией. Людям казалось, что они управляют своей жизнью, живут по своим законам, но постепенно хаос стал одолевать порядок, и стало ясно, что на самом деле они ничем не управляют. Объяснение 2: никакого порядка не было. Это динамический процесс, и хаос может на время отступить, а может окрепнуть. В мире постоянного порядка нет и не может быть. На самом деле стоящие в этой дисциплинированной очереди предпочли бы свободу, то есть хаос. Доходит до того, что даже прироода не в состоянии сдержаться и обрушивает на людей потоки дождя. Объяснение 3: конфликт и невозможность баланса заключены в самой природе очереди: с одной стороны в ней все должны быть равны или по крайней мере находиться в равных условиях, но с другой стороны, у очереди есть начало, середина и конец. Те, кто стоит в конце — неудачники, которые скорее всего проиграют, как бы страстно они не надеялись получить такую же награду, как другие. Объяснение 4: хаос начался именно когда люди слишком уж сильно взялись устанавливать порядок: раздали всем номера, провели перекличку, вычеркнули отсутстввующих. Такого автор не может допустить. Объяснение 5: крепкая выпивка послужила кризисной точкой, когда боги не выдержали и решили наказать людей. Потому что напившись, Вадим и его приятели освободились от своих очередных обязанностей и решили, что они вне общего порядка. За это все были наказаны, а Вадим в конце концов вознагражден, как настоящий герой. Другие погибли, а он вознесся. Другая тема: все эти сотни людей непродуктовно проводят два дня и ночь. Одни могли бы в это время учиться, другие работать, ночью все должны были бы отдыхать. Но никто об этом не думает, ни в одном разговоре эта тема не возникает. Отвлекаемся от литературы и говорим о жизни: Хронический дефицит необходимых или желанных благ привел в СССР к созданию неформальной системы взаимного обмена услугами. Так как экономика была не рыночной, а плановой, деньги не являлись измерением материального благополучия гражданина. Его благополучие измерялось доступом (или отсутствием доступа) к распределяемым благам. Продавец мясного магазина мог отложить (придержать) хороший кусок мяса для своего приятеля, а в ответ приятель (если он работает в книжном магазине) мог припрятать от покупателей хорошую книгу и продать ее мяснику. А если он работает в детском саду, то за многочисленные куски хорошего мяса он мог устроить ребенка мясника в детский сад, в который иначе нужно годами ждать очереди. А если он работает, например, бухгалтером в больнице, то может «достать» рентгеновскую пленку, без которой приятелю не могут поставить диагноз. Или получить дефицитное место на городском кладбище. В романе Германа «Дело, которому ты служишь» декан «принял» Женю в институт потому, что Женя был другом его дочери. Тогда это называлось «устроить по знакомству» или «по блату», но не было частью регулярного обмена материальными ценностями. С тех пор социалистическое общество перешло в следующую стадию разложения. Взаимный обмен услугами или помощью практикуется в любом обществе, в любой группе. Но в зрелом советском обществе это было 1) широко распространенным экономическим механизмом, во всяком случае в бытовом мире и особенно в городах, 2) единственным способом приобретения многих желаемых товаров, 3) массовым нарушением закона, обычно остававшимся безнаказанным, и 4) опровережением громко декларируемого принципа равенства возможностей для граждан. Более точно будет сказать, что если измерять материальное благополучие граждан в цифрах зарабатываемых ими рублей, то равенство действительно существовало. Но эти рубли ничего не измеряли, потому что не гарантировали доступа к материальным благам. Жили «хорошо» те, кто имел доступ к «прилавкам», а это были либо люди, по какой-то случайности участвовавшие в сложной и разветвленной системе обмена нелегальными услугами, либо высшие эшелоны административной и политической администрации. Была ли в таком мире конкуренция в нашем сегодняшнем понимании? В общем, нет. Для конкуренции нужна какая-то степень равенства. Секретарь городского комитета партии не конкурировал с секретарем областного комитета партии: у них были разные распределительные пункты. Один водопроводчик не конкурировал с другим водопроводчиком, потому что их материальное благополучие не зависело от того, кто работал лучше или быстрее. Оно зависело от того, у кого жена работает в мясном магазине или детском саду. Когда все блага в городе распределяет богиня, работающая в обувном отделе городского универмага, какая может быть конкуренция? Тот, кто больше молится этой богине, получает лучшие сапоги. Вопрос: неужели не было людей, которые не выдерживали этих унижений и восставали против уродства этих бытовых интриг и требовали перемен? Были. Буковский нам очень ясно рассказал, как наказывают гражданина, рассердившегося на советскую власть так сильно, что он написал жалобу генеральному секретарю Организации Объединенных Наций. Были, конечно, и не политические преступники, а просто воры и грабители, жившие вне этой системы, но они в общем сидели по лагерям. Была и система организованной преступности, но конечно на основное население это оказывало мало влияния. Бывали — очень, очень редко — массовые проявления недовольства среди простого населения. Они жестоко подавлялись.Самое известное и самое кровавое — расстрел рабочей демонстрации в Новочеркасске в 1962 году: они вышли на площадь перед зданием горкома партии, после повышения цен на основные продукты питания. Некоторые несли портрет Ленина. Хрущев распорядился подавить бунт, и в народ стали стрелять, погибло много людей. Более ста зачинщиков бунта были арестованы и приговорены к тюремному заключению. Семерых приговорили к расстрелу. Очень долго было неизвестно, где их похоронили, да и вся история этого бунта была официальнои засекречена и мало кому известна в СССР. Спрашивать и говорить о ней было опасно. В Википедии есть большая статья об этом, «Новочеркасский расстрел». Сейчас, когда я это пишу, «документальный» фильм об этом событии «Восстание обреченных» можно посмотреть на https://www.youtube.com/watch?v=lF6x7lhQQjI Другой «документальный» фильм есть здесь: http://vk.com/video72025572_164967362. Есть еще короткое видо и текст здесь: http://pravo.ru/news/view/85374/ Прочитать о бунте и расстреле можно здесь: http://rnbee.ru/2015/04/12/rasstrel-demonstracii-rabochix-v-novocherkasske-v-1962-g/ Этот бунт был редким событием не только потому, что он был жестоко подавлен, но и потому, что в принципе в 50-ых - 80-ых годах практически все советские люди были обеспечены минимально необходимым количеством калорий в пище и основными условиями для безопасной жизни. Не было безработицы, бездомные не умирали на городских улицах, не было массового голода, какой, например, унес миллионы жизней в 20-ых и 30-ых годах, не было массового террора, как в ленинские и сталинские годы. Миллионы людей помнили или хорошо знали о тех страшных временах, а также о трудных годах войны с немцами и послевоенных лишениях. Поэтому сейчас мы часто слышим, что в советские времена «все было, и все было доступно». Кроме того, не забудем, что народ еще помнил, что социалистическая мораль гласит, что стыдно и аморально иметь больше, чем имеет сосед. Простояв два дня в очереди и купив шведскую куртку на искусственном меху, ты, может быть, будешь нравиться знакомым девушкам, но твой мещанский материализм подвергнется осуждению многих окружающих. Некоторые, может быть, позавидуют твоей удаче, но и они будут знать, что «гоняясь за заграничными тряпками», ты нарушаешь моральные принципы спветского человека.