Рахметов: Что это за человек, почему он стал кумиром и образцом для подражания среди разночинной молодежи послереформенных лет?

Этот человек готовился к тому, чтобы быть лидером человечества. Для этого он прежде всего научился управлять самим собой: своим телом, своими желаниями, своими потребностями. Закалить себя, приобрести исключительную физическую силу, трудиться на крайне тяжкой работе, обходиться минимальными удобствами, отказаться от богатства (потратив его на других), спать на гвоздях, общаться только с людьми, у которых он мог чему-то научиться, не терять ни минуты времени... Зачем это все, и как именно он хотел вести за собой людей и куда — все это неясно. Но эти качества делали его «особенным человеком» и вызывали восхищение у молодежи, которая готова была уважать силу и дисциплину. В отличие от изящного дворянского общества времен Пушкина и Обломова, разночинная передовая молодежь 1860-ых годов не хотела жить удовольствиями и светскими развлечениями.

Рахметов рассматривал самого себя как материал, над которым надо работать, совершенствовать его. Таких героев потом было много в советской литературе. А для 19-го века это ново.

Если это время перемен, человеку надо было доказать, что перемены возможны. После отмены крепостного права и других реформ Александра Россия стала ближе к Европе, и россияне стали верить в дальнейшие перемены.

Чернышевский, Базаров, нигилизм: отказаться от всех знаний, убеждений, идеалов прошлого — даже самого недавнего прошлого — значило для них расчистить место для нового, подготовить место для новой России, и самим стать другими людьми. Макс: это люди нового мышления. Никита: слушая, как Базаров объясняет мальчикам, что сейчас он будет резать лягушек, которые устроены так же, как они сами, можно представить, как он так же взваливает на спину мешок с мальчиками и идет их резать. Базаров страшноватый человек. Когда врач режет животных, чтобы научиться помогать людям (или животным), нам не страшно, если мы знаем, что у него есть нравственные принципы, которые не дадут ему резать ради своего удовольствия или выгоды. Но у Базарова нет принципов. Единственный его принцип: делать только то, что полезно. Религию он так же отбросил, как и все авторитеты. Что помешает ему перейти черту дозволенного?

Боря: от врача мы ждем нравственных принципов и желания помочь больному, но в этот момент Базаров — не врач, а ученый. От ученого мы не требуем высокой морали. Он все подчиняет жажде знания и теории. Его религия — знание.

Базаров похож на Рахметова тем, что он думает только о себе, его единственная цель — самоутверждение. Он всегда будет уверен, что он прав, не станет ни с кем советоваться, сверять свои идеи с мыслями других людей.

Иосиф: В жизненном пути Базарова и Рахметова есть парадокс. Они вступают на путь знаний, научаются думать, сомневаться, убеждать и доказывать, и приходят к мысли о том, что все знания следует отвергнуть и забыть. Это замкнутый круг. Став Богом, человек теряет веру: во что будет верить Бог?

Нигилист должен отказаться от религии уже потому, что религия требует, чтобы ты считался с другими людьми, уважал их, не обижал.

Самый простой и быстрый способ получить свободу — это отказаться подчиняться всем правилам и ограничениям, которым подчиняются другие. Сегодня мы бы сказали, что так человек ставит себя выше закона. А Рахметовы и Базаровы просто аннулировали все существующие законы.

Чтобы стать героем среди людей, которые любят поесть, достаточно объявить, что ты не нуждаешься в пище. Чтобы стать героем среди людей, которые любят хорошо пожить, достаточно объявить, что ты равнодушен ко всем житейским удовольствиям.

Такой человек мог возникнуть только в привилегированном обществе. Труженик, вынужденный ежедневно зарабатывать на кусок хлеба, никогда не пришел бы к таким идеям. У него нет времени, сил, подготовки. Ира: даже если такой человек пришел в университет из деревни и набрался этой новой философии за свои студенческие годы, он не вернется в свою деревню, ему там нечего делать.

В таком случае, эпоха, которую описывают Чернышевский и Тургенев — страшное, опасное время.

Толстой: Сводные братья (по матери) Константин Левин и Сергей Кознышев. Оба дворяне. Левин живет в деревне, живет ежедневными делами деревни, знает все мелочи и постоянно следит за ними. Это его дело, это его жизнь. Кознышев живет в городе, он писатель, публицист, оратор, общественый деятель. В деревню к брату он приехал отдохнуть от «умственной работы».

Сергей, теоретик, «любит (простой) народ». Это не реальные люди, которых он знает, это его концепция русского народа, его представление о простом русском народе, которое сложилось у него умозрительно, философски, как хорошая теория. А Левин народ не любит, он не знает, что такое «народ», он сам часть народа, он восхищается одними чертами мужиков, которых знает в деревне, и презирает другие черты этих же самых мужиков. Он относится к народу так же, как к другим знакомым ему людям.

Так как у Левина нет концепции и философского аппарата теоретика Сергея, он прогрывает в споре. В его словах возникают противоречия, он путается, сдается перед стройными теориями опытного дискусанта Сергея.

Эти двое — классический контраст: с одной стороны новые прогрессисты, выросшие на теоретической пропаганде и продолжающие ее (они никогда не вернутся в деревню), а с другой — обычный деловой человек, занятый повседневными проблемами. Контраст есть между их отношением к образованию для мужика, общественным проектам, и даже медицине. Левин говорит, что мужику не нужны ни школа, ни медицинские центры, ни земское управление, ни новые суды. Левин не хочет заседать в комитетах и судах, не хочет обсуждать как потратить земские (общественные) деньги на вещи, которых он не понимает и которые ему не нужны. Он понимает только, на что надо тратить деньги в его собственном хозяйстве.

Ситуация опасная: Левин и мужики не придут в университет спорить с Сергеем. Никогда Сергей не узнает и не поймет, что нужно деревне. В лучшем случае он приедет в тот земской комитет, в котором Левин отказывается участвовать, и ничего нового там не узнает. Теоретики, так страстно желающие улучшить жизнь мужика, ничем мужику помочь не могут. Они могут только обсуждать революционные теории. Они самоуверенны. И если они перейдут к делу, кто их остановит?

Сергей Козышев — не настоящий ученый. Настоящие сидят в лабораториях и библиотеках и не участвуют в политических сражениях. Но у тех нет никакой общественной силы. Сила у тех, кто пропагандирует свои идеи, не беспокоясь о том, что эти идеи не проверены. Сергей не пойдет завтра помогать кому-то на улице, где он живет. Боря: Сергей даже не аргументирует свои принципы, он просто говорит: Как можно не хотеть строить школы? А Левин, (который знает, что практически мужик в школу не пойдет и детей не пошлет) не умеет и не очень хочет ему возражать. Боря сравнивает Левина с бинессменом, практическим человеком дела. Иосиф сравнивает Сергея с академиком, которому достаточно уметь говорить о своих идеях. Не обязательно хорошо проверить их — но надо уметь зажигательно о них рассуждать, убедить слушателей. Как сказал на прошлом занятии Макс, надо уметь вдохновлять публику. Если сама публика считает себя необразованной, не способной слушать критически, потому что ее убедили, что она — только зрители, еще вчера послушные царю, такая публика особенно легко поддается оратору.

Убедительный оратор, который умеет почувствовать, чего хочет его аудитория, получает больше силы, чем реальные специалисты. Тем более, когда реалисты молчат.

Под конец мы поговорили о другом аспекте новой морали: свобода от социальных ограничений, которую демонстрирует Аркадий в «Отцах и детях»: его совершенно не смущает, что отец живет с крестьянской девушкой и воспитывает сына, которого она ему родила, не будучи его женой.