Приносить жертву, отдавать, отказывать себе — это хорошо, это благородно, это морально в мире Шухова. Может быть такое представление идет от христианской морали, но оно передается и тем, кто не религиозен. Это же стремление отдать, поделиться делает людей слабыми, особенно в мире, где трудно выжить. В этом мире стыдно обогащаться, позорно стараться устроить себе условия лучше, чем у твоих соседей. Но если в обмен на жертву или помощь, оказанную другому, ты получаешь психологическую награду, то в мире Шухова это не альтруизм, это скорее механизм обмена товарами. Если считать, что общее, суммарное количество благ в мире остается постоянным, то получая что-то для себя, ты отнимаешь у другого. И наоборот: отказывая себе в чем-то, ты помогаешь другим. Похоже, что герои этой повести придерживаются именно такого представления о мире. Они не думают, что деятельность человека производит новые и новые дополнительные блага для всех. Реальная экономика в бригаде и бараке — очень капиталистическая. Ценности маленькие, но ими все время обмениваются. Поскольку нет денежного способа измерить эти блага и товары, в этом мире их измеряют единицами моральными, в терминах «хорошо» и «плохо», «я кому-нибудь помогу, и мне тоже кто-нибудь поможет». Миску каши отдали голодному капитану, потому что он еще неопытен, ему нужна помощь. Но за это Шухов, который добыл эту лишнюю миску, ожидает награды — уважения, доверия других, или миски каши, или окурка, который можно докурить. Поскольку это не всегда прямой обмен «я тебе, а ты мне», это похоже на религиозный обряд: сделай добро, и Бог тебя наградит. Моральные, душевные, человеческие отношения переплетаются с материальными отношениями. Приобретательство осуждается во всех сообществах, о которых мы читали, от «Белой гвардии» до «Одного дня», от Василисы до Федюка. Несмотря на это осуждение, выживают лучше те, кто приобретает. Счастье они испытывают, теряя и отдавая, но шансы выжить у них от этого не улучшаются. Шухов счастлив, когда он увлечен работой, хотя кроме уважения, одобрения, доверия товарищей он ничего за эту работу не получит. Он трудится потому, что инстинктивно находит в этом счастье, находит противовес лишениям и страданиям, чувствует, что он что-то значит и что-то может, утверждает свое право быть человеком (право, которое потеряла Наташа — или во всяком случае думала, что потеряла). Эта черта вызывает у нас симпатию, так же как и его простота, доверчивость, наивность и необразованность. Определение «простой человек» в этом смысле ассоциируется у нас с добрым сердцем, искренней душой. Лагерь использует людей как средство для достижения разных целей. Но внутри лагеря, среди зэков, человек — это цель, а не средство. Это классический русский гуманизм против классического советского тоталитаризма. Мы видели это в свободном мире в романе Катаева, а теперь еще лучше видим у Солженицына в лагере. Религия разрешает человеку грешить и дает ему способ загладить свои грехи. А социалистический коллективизм наказывает человека за его грехи и в принципе не прощает их.