В дополнение к голосу рассказчика, продолжают появляться другие голоса, другие точки зрения, например когда в 11 главе Николка надевает фуражку, кто-то нам говорит, как Николка в ней выглядит. Дальше, когда он спит, в одном абзаце точка зрения переключается три раза. (Макс) Расширяется перспектива, с которой мы следим за событиями, автор заставляет нас думать, мы уже не можем просто смотреть это кино. (Никита) Набоков сказал, что хорошее произведение искусства всегда шокирует. (Иосиф) Набоков шокирует читателя, чтобы заставить его проснуться, перестать воспринимать реальность так, как будто она такая и должна быть, и увидеть ее по-новому. Это и делает здесь Булгаков. (Ира) Противоположность такому тексту — это учебник: он лишен эмоционального компонента и воспринимается пассивно, быстро забывается. Учебник не изменит твою жизнь, а такая книга может это сделать. (Никита) Здесь читатель соучаствует в событиях. (Макс) Это универсальная задача любого художника — втянуть аудиторию в свое произведение. (Макс) Если продолжить сравнение с кино, то здесь у аудитории гораздо больше возможностей домысливать, дополнять, добавлять что-то, чего автор может быть и не имел вв виду. Этот творческий процесс со стороны читателя стимулируется шоковыми, эмоцинальными приемами в тексте. (Аня) У автора здесь есть политическая задача, и эмоциональный компонент помогает ему донести свои идеи до читателя (сравните с письмами Мартина Лютера Кинга из тюрьмы, где запоминается лучше всего эмоциональный эпизод). (Яша) Если сейчас мы еще не знаем, есть ли у автора идеологическая задача, то она может появиться позже, а пока он готовит для нее почву, контекст. (Слава) У художника могут быть свои художественные задачи, но почему мы ожидаем от него идеологических задач? Тогда он будет не художник, а пропагандист. (?) Читатель хочет знать, зачем ему показывают всю эту сумятицу, неразбериху, все эти страхи и страдания. Может быть во всем этом есть что-то позитивное? (Слава) Но почему мы ожидаем что-то позитивное? (Лиза?) Логично ожидать от книги, что она нас чем-то утешит, а не только растревожит. (Иосиф) Политическая задача — это не обязательно пропаганда. Просто показать аудитории, как устроен и работает мир — это тоже политическая задача, и если у автора нет своей программы, он ничего не пропагандируиет. (Аня) Но художник оказывает влияние (давление?) на читателя даже просто тем, какие детали и события он выбирает. Впрочем, пока мы видели так много разного, что не можем решить, какая у автора точка зрения. Эта неясность поддерживает доверие к автору. (Яша) Большинство авторов, которых мы знаем сегодня, с самого начала объявляют свою точку зрения. Этот автор пока более свободен, он как будто не считает, что обязан иметь точку зрения. (Иосиф) У нас сейчас есть новый стиль презентации идей: авторы не пытаются заставить аудиторию поверить им и принять их точку зрения, а вместо этого заявляют: это моя позиция, это мое видение мира, а вы думайте как хотите. Такого автора нельзя упрекнуть в предвзятости: он сам бъявляет, что у него предвзятая точка зрения. (Макс) Хороший писатель не станет злоупотреблять возможностью внушать нам свои идеи, он предоставит нам выбор. (Лиза) Пока мы не можем в этой книге отличить идеи автора от идей тех людей, которых он описывает. Ндо посмотреть, чем кончится. (Иосиф и Слава) Если мы читаем академически, а не эмоционально, то мы следим за тем, какими методами автор пользуется. Для такого чтения не важно, чем кончится сюжет. (Макс) Сюжет и эмоции здесь важны, потому что ты следишь за событиями с большим вниманием. Есть время в жизни, когда человек активно действует, как Николка в этой главе, и ему некогда думать, а потом начинаетса процесс осмысления того, что произошло, как у Николки. Человек может жить и думать, что у него есть какие-то принципы, он живет по каким-то правилам, а потом наступает время действовать, и тогда может оказаться, что он сам себя не очень хорошо понимал. Николка, например, наверное не знал, что он способен ударить человека по лицу, разбить ему лицо в кровь. Оказался ли Николка героем, как он думал в начале главы? (Аня) Он сбежал. (Ира) Он держался до последнего момента. (Яша) Он испугался одиночества, а не врага. (Аня) Булгаков, кажется, думает, что человек вообще не может быть героем. Он живет так, как его заставляет жизнь. (Аня) Най-Турс снял с Николки погоны, и это значило, что Николка теперь не офицер, не герой, а просто человек. (Ира) После этого Николка спас другого мальчика, кадета, сказав ему бросить винтовку и бежать. Это продолжается процесс, который начался в предыдущей главе: люди перестают играть свои роли (которые им диктует их военная форма), раздеваются, переодеваются, и остаются просто людьми. (Слава) Если так, то все, что мы говорили до сих пор о шуме, непонятности, идеологии, все это имеет значение только пока люди ходят с погонами. А когда они раздеваются, все это становится неважно: если ты просто человек, то не важно, чьи пушки стреляют, кто наступает, кто побеждает и т. п. А что остается важным? (Аня) Читатель должен сам решить, важны ли идеи, иерархия, подчинение — или важно просто быть человеком. Автор этого не говорит. Он только поставил вопрос, а ответа пока не предложил.