Г.Н. Лепёшкин: Одна из версий - мясная. Она самой первой была озвучена, которую в общем-то, её приняли, эту версию. Но постепенно она стала уходить. Конечно, мясо является источником заражения. Понятно, как больные животные попали, значит, на стол потребителя, человек покушал, заболел, заразился. Но в таких количествах, это весьма сомнительно.
Gary Crocker: I don't remember exactly the context, but at some point it... they admit... they, the Soviet authorities, admit to us in our negotiations, after we'd been to all of these facilities (but not Sverdlovsk), they admit there was a release of anthrax spores from Sverdlovsk. That subject is gone, I mean the tainted meat, this story is out the window. They'd already admitted that. Is that true? I mean that's what I'm sure I remember.
Лепёшкин: По моему там с самого начала всё было ясно, что так и произошло, но надо было сохранить лицо государства, поэтому Бургасов явился, так сказать, официальным представителем, который отстаивал мясную версию. Это у него была такая задача. Произошла трагическая случайность, произошёл выброс. Но чтобы скрыть причастность к работам, которые проводились на заводе, там была придумана такая мясная теория. А имела она место быть или нет, я не могу сказать. Может быть там и было действительно, что какое-то количество мяса и попало, но оно не вызвало б такой резонанс, какой получился на самом деле.