Г.Н.Лепешкин:
Наша организация только начинала работать. По сути там специалистов, хороших специалистов было десять-пятнадцать человек. Эти специалисты сумели так наладить работу своих коллективов, что у нас не было каких-то распрей и трений.
Дэвид Франз/Слава Паперно: Вы думаете, вам помогло то, что вы были далеко от Москвы?
Г.Н.Лепешкин:
Конечно. Да, да!
Дэвид Франз: Далеко от флага.
Г.Н.Лепешкин:
Чем дальше от Москвы, тем больше свободы.
Дэвид Франз: В моем случае я всю жизнь мог говорить все, что я хотел.
Г.Н.Лепешкин:
Ну, у нас были определенные ограничения. Ты с кем-то контактировал... с иноистранными гражданами дальнего зарубежья, да? Ты должен об этом сообщить, что я был там-то, я разговаривал с тем-то, делал то-то и то-то. Ну, это в период Союза было.
Слава Паперно:
И нужно было разрешение получить или только сообщить?
Г.Н.Лепешкин:
Нет, надо было получить разрешение.
Слава Паперно:
Это вы, потому что вы были руководитель предприятия или...
Г.Н.Лепешкин:
Нет, не только. И вообще все сотрудники, которые куда-то уезжали, должны были поставить в известность и получить разрешение на это.
Дэвид Франз: Ясно. А поездки за границу?
Слава Паперно:
А международные поездки, контакты?
Г.Н.Лепешкин:
Они все согласовывались. Они все согласовывались, и должна быть получена специальная директива, разрешающая тебе визит в ту или другую страну. И сейчас, в настоящее время, то же самое. Например, когда я был генеральным директором Национального центра по биотехнологии, я должен был получить разрешение у министра для того, чтобы поехать в какую-то другую... в зарубежную поездку, там руководителем делегации или кем-то еще. Без этого я не мог никуда уехать.